В 1991 году мне исполнилось 10 лет – достаточно, чтобы все десятилетие быть пытливым свидетелем новой эпохи. Весной в московской школе меня не приняли в пионеры, обещали осенью на Красной площади. В сентябре я пришла в новую школу в Самаре, там вместо пионеров были бойскауты с синими галстуками. Кабельное телевидение, цены в долларах, сникерсы в киосках, дискуссии на уроках истории – за пару лет мир вещей и отношений резко изменился.

Я ребенок двух эпох. Октябренок, я читала книжечку Бонч-Бруевича о Ленине, выстояла с родителями зимой очередь в Мавзолей, видела очередь в первый «Макдоналдс» и первые матрешки с политиками на Арбате, смотрела сериал «Богатые тоже плачут» (снятый до моего рождения, он обещал бывшим советским людям какое-то другое будущее), помню, как во дворе дети пели «Союз нерушимый лежит под машиной и кушает кашу за родину нашу» и боялись и черной «Волги», и ходячей кофты. Я смотрела «Спокойной ночи, малыши» и про Чипа, и Дейла и «Черный плащ». Мое детство пришлось на перестройку и девяностые – я шла из одной эпохи в другую.

В 1990-е помню себя замкнутой и одинокой, хотя встречала хороших людей и друзей, умудрилась не встретить ни одного наркомана, но идя из школы домой в темноте, боялась нападения, потому что телевидение создавало картины опасной жизни.

Мое детство было не похоже на детство моих родителей. Мне интересно оглядываться назад и осмыслять ход времени в моей жизни: один из главных уроков той эпохи для меня – сложные концепции мироустройства интереснее и продуктивнее простых идеологических схем, а странные ситуации станут увлекательными анекдотами, если сохраняешь веру в себя и людей.